Алая зима  - Аннетт Мари

Она тоже не могла победить. Она не знала, как бороться со своей судьбой. И не была уверена, что хотела.

– Мы сбежим! – пылко заявил Катсуо. – Спрячем тебя где-нибудь, пока не пройдет солнцестояние.

– Мы? Но, Катсуо, твоя карьера…

– Да плевать мне на карьеру! Твоя жизнь важнее всего!

Грудь сдавило от чувств.

– Ничего не выйдет. Аматэрасу все равно меня отыщет. Церемония – лишь формальность.

– Мы что-нибудь придумаем. – Катсуо схватил Эми чуть выше локтей, заставляя выпрямиться. А она даже не заметила, что обреченно съежилась. – Не сдавайся, Эми! Еще рано.

В глазах Катсуо горели такие же ярость и решимость, как у Широ. Равно как и кицунэ, Катсуо продолжил бы сражаться, несмотря ни на что. И если Широ сумел подняться после страшного удара Амэонны, значит, Эми тоже может побороться… но как? Чего она хотела? Точно не того, чтобы ее увезли в Шион и заперли в спальне на оставшиеся два месяца, ведь тогда она потратит свои последние дни зря. Даже если судьбу не изменить, Эми хотела иного, хотела чего-то большего. Но чего?

Среди мыслей вновь возник образ Широ – кицунэ отстраненно смотрел рубиновыми глазами на звезды, сжимая проклятые четки ладонью. Эми заключила с ним уговор. Нет, не просто уговор – она дала ему обещание. И обещание снять онэнджу означало вернуть ему не только силы – но и его жизнь, его суть. Проклятие слишком многое в нем сковывало, и Эми не могла оставить его в таких оковах.

«Потому что я верю, когда ты говоришь, что сдержишь свое слово».

Эми хотела сделать это до того, как она покинет этот мир. Только это. Ей было нужно вернуть Широ жизнь.

– Ты прав, – произнесла она, дрожа от задуманного. – Я не могу уехать с гуджи Ишидой.

Катсуо просиял.

– Сбежим отсюда, а потом сможем…

– Погоди, – перебила его Эми, лихорадочно соображая. Туда, куда она собралась, ему нельзя, слишком опасно. – Послушай… я сперва хочу тебя кое о чем попросить.

Катсуо по-прежнему сжимал ее руки, то ли забыв о запрете прикасаться к камигакари, то ли им пренебрегая.

– О чем?

– Катсуо… – Сердце забилось чаще. – Можешь… можешь меня поцеловать?

Первое мгновение он не реагировал. А потом, заикаясь, переспросил.

– Ч-что?

– Поцелуешь меня? Я… я не знаю, что будет дальше, и не хочу утратить шанс, возможно, единственный… – Она неуверенно улыбнулась. – Ты обещал помочь мне любыми новыми впечатлениями, помнишь?

– Но… это ведь запрещено… – Катсуо умолк. – Ты уверена?

– Да, прошу.

Он сглотнул, и к его щекам прилила краска. Эми приподняла голову, чувствуя, как дрожат руки. Катсуо окинул ее лицо взглядом, а потом осторожно склонился. Эми закрыла глаза.

Его губы коснулись ее так легонько, что почти стало щекотно. Он отстранился, но потом вновь накрыл губы Эми своими, поглаживая ее руки ладонями, почти лаская, а она все сильнее переживала. На этот раз не было ни жара, ни голодного желания, ни головокружения. Но откуда-то из глубины постепенно поднялось тепло, и по телу растеклись незнакомые нежные чувства. Вместо огня и страсти Эми ощутила притяжение всего, что привлекало ее в Катсуо – его доброта и сострадание, его преданность и честность. Они окутали ее, прогоняя все тени, сомнения и боль, что засели у нее в душе.

Катсуо вновь отстранился; его щеки алели. Эми слабо улыбнулась, слегка опьяневшая.

– Спасибо, Катсуо, – пробормотала она, запуская руки в противоположные рукава кимоно, и коснулась тонких листочков бумаги. – Спасибо, что заботился обо мне не только, как о камигакари. Спасибо, что защищал меня и был моим другом. Спасибо за все.

– Эми…

Она прижала ладонь к его груди.

– Я никогда не смогу отплатить тебе за доброту, но и не позволю тебе пустить свою жизнь под откос из-за меня. Я этого не стою. Прости, Катсуо.

Он нахмурился.

– Эми…

– Сотэй-но-шинкэцу, – с болью и сожалением прошептала она.

Офуда под ее ладонью вспыхнул жаром. Катсуо окутало голубое сияние, сковывая все его тело. Эми сморгнула слезы. Человек не мог связать себе подобного при помощи офуда, но пример Коянэ показал, что ками способны на большее. И ки, которую питала ками, помогала совершить то, чего не умели даже сильнейшие сохэи и каннуши.

– Прости, – выдавила Эми и отошла от застывшего Катсуо.

Офуда не причинял ему боли, и его действие не продлится долго. Если она твердо намерена совершить задуманное, нужно было успеть раньше, чем Катсуо освободится и бросился за ней – и раньше, чем вернутся Минору и Нанако.

На сменную одежду времени не было. Эми с бешено колотящимся сердцем метнулась к двери – и уже у самого порога краем глаза увидела блеск металла. В углу стояли лук и шесть стрел, которые она забыла вернуть на место. Схватив их, Эми распахнула дверь – ноги в носках заскользили по дощатому полу – и ринулась к выходу из дома. Сунув ноги в сандалии, она вырвалась наружу и сбежала по ступенькам.

Ее осыпало вихрем снежинок. Солнце почти скрылось за горами на западе, подсвечивая облака оранжевым. Эми свернула на тропу и бросилась к северным горам, прямиком в дикие земли ёкаев – место, которое раньше было для нее самым опасным, а теперь стало единственным укрытием.

С неба тихо падали снежинки. Эми бежала.

Пастбище и тории остались далеко позади. Тропа призывно змеилась вверх по горному склону. Ноги проваливались в снег, следом волочились полы кимоно. Эми стискивала лук и стрелы. Ноги немели от холода; белые носки и сандалии подходили для теплой комнаты, а вовсе не для холодных гор.

Когда подъем почти кончился, Эми перешла на шаг и оглянулась. Как скоро Катсуо освободится? Как скоро Минору вернется и обнаружит пропажу? Следы легко укажут верное направление, а бегает Минору куда быстрее, чем Эми.

Выбора не было. Она свернула с тропы и нырнула в лес. Ее окружили деревья, игольчатые ели и кривые ветви дубов сомкнулись и закрыли небо. Эми неслась вперед, огибая кусты и поваленные стволы. Ветки хлестали по телу, цеплялись за волосы и длинные рукава кимоно. Узкий сук дернул за узел оби, края выскользнули, развеваясь, словно алые флаги. Эми бежала.

Всякий раз, спотыкаясь и чуть не падая, чувствуя резь в легких, Эми вспоминала, как Широ вновь вставал и сражался. Она бежала, пока горло не стало гореть, а ноги болеть. Она опять перешла на шаг, тяжело дыша и прижимая к груди ладонь. Впереди показалась небольшая поляна. Черные тени и золотистый свет последних лучей солнца рисовали на снегу полоски. Эми остановилась в центре прогалины.

– Юмэй! – зов звонко разнесся по безмолвному лесу. – Юмэй, где ты?

Она выждала минуту.

– Юмэй!